Глава 12

Презентация

     Весной 1998 года была организована презентация поэтической книжицы стихов «Рыжухи» в одном из престижных Дворцов культуры города «Дружба». Анжелика, благодаря своей молодости, обаянию и фигуре, нашла спонсоров из «новых русских», и презентация была поставлена на «ноу-шоу», чуть не написал «на широкую ногу». На самом деле, это была не только презентация книги стихов Анжелики – это был еще городской вечер поэзии.
Инициаторы изготовили пригласительные билеты на 300 «господинов и госпож», из них – 150 билетов с фуршетом, дали объявления в местных газетах о презентации книги стихов поэтессы Анжелики Весны (такой вот нежный поэтический псевдоним!). На презентацию приглашались все желающие, вход был свободным, конечно, для тех, кто без фуршета.
    За две недели до торжества перед ДК «Дружба» появился стенд, на котором во весь рост красовалась Анжелика с букетом подснежников и обаятельной улыбкой Джоконды. Она лицезрела групповую бронзовую скульптуру с фонтаном из семи муз, что с помпой открылась лет десять назад перед ДК, а сейчас находилась в агонии: местные вандалы то ли из-за цветного металла, то ли из-за любви к музам растащили половину атрибутики. Больше всех досталось несчастной Терпсихоре – музе танцев – от нее остались одни ступни ног, бедная, дотанцевалась в России. Чудесный когда-то фонтан давно истек.
    Внизу, в правом углу стенда, крупным шрифтом красовались две строчки из ее сборника стихов:

        Когда весна бурлит по венам, –
        Я вся твоя, мой нежный Вена.

    Вечер поэзии-презентации начинался знакомством с выставкой-продажей книг городских писателей. Анжелика сидела за отдельным столиком и с великим удовольствием подписывала свою книгу всем желающим. Вокруг нее собралась небольшая толпа поклонников, Влад думал, не столько ее творчества, сколько ее русской красоты и обаяния. Через полчаса всех пригласили в концертный зал.
     Украшением сцены был бархатный занавес с огромным изображением обложки книги стихов Анжелики Весны с интригующим названием: «Слезы любви». На обложке вверху парила вся в белых одеждах Анжелика, а внизу на красной мостовой ворковали три чистокровных голубя разных пород. Три «слезы любви» висели над головами счастливых птиц. Это напоминало и Сальвадора Дали, и, больше, нашего экспрессиониста Марка Шагала.

    Вдоль сцены стояло корзин двадцать с цветами, в основном с подснежниками. Планировались выступления известных в городе поэтов и поэтесс, народного ансамбля песни «Волжский утес» и цыганского ансамбля песни и пляски «Ролита».
    Выступление директора Департамента культуры города Надежды Ивановны было кратким, но содержательным:
    – Я, и в моем лице весь Департамент культуры города, с большой радостью поздравляем Анжелику Весну и весь город с замечательным событием – выходом второй книги стихов нашей поэтессы, – она повернулась в полуоборот к занавесу и, как великий Ильич, протянула правую руку в направлении огромной обложки, – «Слезы любви». Желаем бесконечных творческих успехов, весеннего настроения, счастья в молодой жизни. Благодарю великодушных спонсоров за поддержку молодых талантов, – и с высоко поднятой головой она спустилась в зрительный зал, по пути вручив Анжелике три пышных гвоздики и вымпел Дня города.
    За ней на сцену поднялась виновница торжества – Анжелика. В коротком голубом платье с обнаженными плечами, ее стройные длинные ноги занимали две третьих ее фигуры, в руках она держала букет подснежников, как на стенде перед греческими музами. Русые волосы с рыжинкой до плеч и овальное лицо с румянцем на пухлых щеках придавали ей первозданность юности, свежести и поистине славянской, русской красоты.
    – Что вам прочитать? – нежно улыбаясь, обратилась к залу Анжелика.
    – Снежану, Снежану! – закричали из зала.
    Анжелика приблизилась к микрофону, левой рукой медленно откинула свои длинные волосы за розовое ушко и тихим протяжным голосом начала читать:

     Я приснилась тебе нежданно,
     Ты поверил в свой сказочный сон.
     Мое имя – Снежанка, Снежана, –
     Ты не слышал нежнее имен.

    Анжелика закончила Снежанку почти шепотом. Зал забурлил аплодисментами:
    – Анжела, давай «Я не вернусь к тебе»! – послышались выкрики с галерки.
    Она прочитала еще стихотворений десять и начала прощаться. Из зала на сцену цепочкой стала подниматься толпа поклонников, в основном молодежь, с букетами цветов. Анжелика сначала принимала цветы в свои руки, затем стала класть их на столик, потом на пол возле столика – образовался огромный холм из букетов.

    – Господи, как красиво! – невольно вырвалось у Владлена.
    Анжелика сияла от счастья, резко встряхивала копной волос, принимая очередной букет, прижимала его к обнаженной груди и бережно опускала на холмик. Наконец, поток поздравляющих иссяк.
    Ведущая вечера пригласила на сцену спонсоров. Их оказалось четыре. Молодые, стриженные «под ежика», парни – все в ярко-бордовых костюмах (отличительный знак новых русских) – директора дилерских фирм ВАЗа по продаже автомашин.
По-видимому, они впервые попали в такую торжественную и, в то же время, располагающую обстановку. Это чувствовалось по их скованным позам и выражению лиц. Один из них сказал:
    – Мы до глубины души поражены стихами Анжелики, ее молодостью и явным талантом. Это не она должна была искать нас – спонсоров, а мы, к нашему великому стыду, забывшие, что, кроме торговли, менеджмента и повышения дивидендов, есть еще на Руси большая поэзия, вот она звучала сейчас с этой сцены, мы должны всячески поддерживать и укреплять русскую поэзию и литературу, а в подтверждение моих слов и мыслей вручаю нашему молодому таланту – Анжелике Весне ключи от автомобиля ВАЗ–2109. Это от нас всех (он перечислил названия четырех фирм). Пусть ваши стихи будут такими же изящными, как волжский автомобиль, – торжественно добавил «новый русский». И они, уже улыбаясь, свободной походкой спустились в зрительный зал.
    «Ничего себе – Цицерон, – подумал Владлен, – а вроде «купи-продай».
Затем на сцену стали подниматься известные в городе поэты со своими стихами. Владлен тоже был включен в программу вечера. Он смотрел из зала на Анжелику и по-хорошему позавидовал ей: «Девочке нет и двадцати, а какая известность! – он оглядел зал. – Человек триста, не меньше, даже «классики», так у нас в шутку называют поэтов со стажем и многими публикациями в московских и местных журналах и газетах, не собирали на своих выступлениях столько «любителей поэзии».
    Владлен посмотрел на сцену. На сцену поднимался щуплый молодой поэт, с короткими взъерошенными волосами, с перекинутым через тощую шею красным шарфом и в узких брюках, голова чуть задрана вверх. Он смотрел как бы в небо, приняв стойку, он начал читать, его худые ноги раскачивались в ритм стихов, интонацией он копировал Иосифа Бродского. И это было не случайно: Бродский был его кумиром, а, когда кумир почил, наш молодой поэт долго плакал и изрек непреходящую фразу: «С его смертью – поэзия закончилась!»
    Псевдоним у нашего поэта был Воланд Вольный, а стихотворение, звучащее со сцены – «Сперма в канализации», – насыщено удивительными метафорами:

    И нерожденные дети мои
    Плывут, задыхаясь, в клоаках...
    По завершении программы вечера, растянувшейся на два часа, избранные отправились на фуршет в кафе-бар. Бар их встретил неярким теплым светом и пятнадцатью темно-желтыми накрытыми столами на десять персон каждый.
    Сервировка столов показалась Владлену сравнительно «скромной». На столах заманчиво сверкали бутылки шампанского, коньяка, водки; из напитков – минвода и пепси. На закуску предлагалось: бутерброды с копченой колбасой, красной икрой и красной рыбой-балычком. Два-три вида салатов, лимончики, яблочки, виноград – вот, наверно, и все. Да, в середине фуршета подали горячее – бифштексы с румяными ломтиками картофеля.
    По мере уничтожения напитков они появлялись снова уже на повеселевших столах.
    На каждом столе были установлены микрофоны. Столы располагались по периметру зала, а его середина служила сценой для приглашенных ансамблей и желающих выступить публично гостей.
    Все шло своим чередом. Начали разогреваться под протяжные волжские песни приглашенного ансамбля. Потом пошли персональные поздравления Анжелики с микро-фонов столов. Затем стали рваться к микро-фону сцены «гениальные» поэты и поэтессы.
    Незаметно появились цыгане с песнями и пляской. Начались танцы и бурные разговоры, веселье разгоралось. У микрофона появился бард с огромной гитарой и спел посвященную Анжелике песню; Владлену запомнились первые строчки:

      Уплывает лето, лето уплывает...
      Как девочка немая меня не понимает.
      Как буйно и беспечно девочка играет,
     Как будто на свете белом
     времени не бывает.

    В общем, фуршет прошел на славу. Пили, пели-ели и плясали до двух часов ночи. Фуршет заканчивался. Давно разъехались ансамбли и две третьих гостей, оставшиеся скучковались за столиками по дружбе и знакомствам, Воланд Вольный давно отдыхал под столом с микрофоном в руке, больше каждый говорил о своем личном, наболевшем. Хорошо заведенная, подшофе Лада сказала Владлену, что они едут к нему продолжить фуршет в узком кругу.
    – Нет проблем, – ответил тогда Влад.
    В компании оказались: Лада, Анжелика (хотя Анжелику пытался увезти на «форде» завеселевший спонсор – Цицерон), Лариса и известный поэт, давнишний приятель Влада Жорж Разгладин (русское имя Егор). Они тормознули тачку и через двадцать минут были у Влада на шестнадцатом этаже. У каждого в руках были огромные букеты цветов.
    Лада успела с праздничного стола набросать в огромный пакет (где она могла найти его в два часа ночи?): водки, бутербродов, даже прихватила лимончики.
    Налюбовавшись ночным видом Жигулевского моря и легендарными горами, повосхищавшись огнями барж, стоявших на приколе в бухте под окнами дома (в шутку Владлен называл эту бухту – бухта Карева, – такой фамилией наградил его отец), выдвинули письменный стол в центр лоджии и освободили содержимое пакета на волю.
    Опять читали стихи, спорили об их достоинствах и недостатках, пели песни под гитару. Под утро поэт Разгладин признался в любви к Ларисе, а Лада в симпатиях к Разгладину.
    Проснулся Влад в своей постели в спальне. Рядом на его сексодроме – так называли его друзья огромную итальянскую кровать – лежала спящая Анжелика.