Глава 5

Приапизм

      Утром нужно было идти на повторную систему в стационар к тёмноглазой. Член за ночь не опустился. Преодолев стеснение, он поплелся в стационар. С чаc отмучившись на системе, он ушел домой. Плотные брюки мешали Члену, давили на него, появилась боль. Часов до трех дня Влад терпел, но Член не опускался. Он отклонялся от вертикали на один-два сантиметра в любую сторону, если с усилием надавить. Подсознательно Влад понял: что-то не так.
    Стал искать по телефону темноглазую, но она уже сменилась. По справочнику нашел ее домашний телефон – трубку никто не брал, лишь только поздно вечером она взяла трубку. Влад объяснил ей причину звонка и сказал, что это ненормально.
    – Да, я обратила на это внимание, когда ставила систему.
    К сожалению, нарколог не знала, что это за «штука», когда Член не опускается больше суток.
    – Вы не волнуйтесь, я проконсультируюсь, позвоните мне завтра утром на работу, – успокоила она.
     Время ползло улиткой, боли усиливались. В брюках он уже ходить не мог, надел легкое трико. Сон из-за болей не шел. Он всегда поздно ужинал, оказалось, дома нет хлеба. Надев пиджак, чтобы скрыть торчащий Член, Влад медленно побрел в «комок» за хлебом.     В эту ночь он так и не заснул. Чтобы отвлечься от боли, читал подвернувшийся под руку исторический роман про жизнь Наполеона, хотя года три назад он его читал.
    На следующий день оказалось, что специалист занят (она даже не сказала, что это уролог) и сможет принять его завтра, назвала назначенное время...

     Влад с детства был приучен к терпению: он с четырех лет жил с мачехой (родная мать умерла от аборта, оставив отцу троих – мал мала меньше).
Когда отец привел в дом чужую тетю с двумя девочками, чуть старше Владика, и сказал, что тетя Лида будет их мамой, что они должны ее слушаться и называть тетю Лиду мамой. Старшие сестра и брат в тот же день стали называть тетю Лиду мамой, а Владик не хотел называть тетю Лиду мамой. Он ходил по двору, надутый от обиды: «Ну почему так долго не идет мама Оля?»
    Новые девочки звали играть его в куклы. Он убегал от них и думал: «Чо придумали, в куклы играть, я же не девчонка».
    – Сынок, иди попей молочка, – предлагала тетя Лида.
    Владик отворачивался от нее и медленными шажками молча уходил за сараи в лопухи. Так продолжалось четыре дня. Наконец отец не выдержал и на пятый день, когда пришел с работы, сел на крыльцо дома и позвал Владика к себе, усадил на колени:
    – Владик, так нельзя, ты попробуй понять, мамы Оли больше не будет, она умерла. Ну вот смотри, воробушек выпал из гнезда и разбился, стал мертвым, – спокойным голосом объяснил отец, – помнишь, ты же сам закапывал его за сараем в землю. Так и наша мама Оля умерла и мы закопали ее в землю, и она больше никогда-никогда не вернется, как тот воробушек, что выпал из гнезда. Так что ты не жди маму Олю, теперь у тебя будет другая мама, мама Лида. Ты уж называй ее мамой, прошу тебя, – как со взрослым говорил отец с Владиком.
   – А зачем мама Оля умерла? – тихо спросил Владик.
   – Болела она, вот и умерла, ты еще маленький, скоро подрастешь и всё поймешь, – он провел слегка рукой по белокурой головке Владика, поднял с колен, опустил на землю, сказал:
   – Ну что, Влад Олегович, пора ужинать, пошли к маме Лиде.
    Владик с великим усилием и очень редко стал называть тетю Лиду мамой. По этой причине или из-за своего капризного характера мачеха сразу невзлюбила упрямого Владика. Чего только не натерпелся Влад от нее за двенадцать с лишним лет, пока не закончил среднюю школу и не поступил в техникум.
По закону подлости время, названное тёмноглазой, совпало со срочным делом по работе. Он еще понятия не имел насколько серьезна его болезнь. «Если б знать где упасть.., утром вызвал бы «скорую», плевать на эту систему, обошелся бы без нее и все было бы не так трагично для Члена.» Но ведь даже нарколог не додумалась подсказать насчет «скорой», – так он думал, когда лежал в палате после первой операции.
    А сейчас он надел пиджак и, скрипя зубами, съездил на работу на какой-то один час, обговорил срочный вопрос и на троллейбусе вернулся домой.
    Боль стала невыносимой, с опозданием, но мысль пришла – вызвать «скорую». Врач , седая серьезная женщина, выслушав Влада и, посмотрев на его Член, сказала:
    – Одевайтесь, вам нужен срочно стационар.
    В городе было два стационарных отделения урологии. Они дежурили по графику, обслуживая три района города. В этот день дежурило первое отделение, куда и привезли Влада.
В «приемном покое» сестра долго заполняла карточку.
– Хирург сейчас занят, придется немного подождать, – спокойно сказала сестра.
Через полчаса появился хирург. Огромный рыжий детина с пудовыми кулачищами и торчащей щетиной на бороде. Осмотрев и ощупав Владов Член, испытывающим взглядом посмотрел на Влада, произнес довольно громко:
– Приапизм.

Влад никогда в жизни не слышал название такой болезни.
    – Сколько прошло дней? – спросил хирург.
    – Наверно, дня три, – неуверенно ответил Влад.
    – Тебе нужна срочная операция. Если бы ты обратился сразу, может, не понадобилась бы, а сейчас, дорогой, ты вообще можешь его лишиться, может, придется ампутировать.
    Только после этих слов Влад понял, во что он влип и насколько это серьезно.
    Он занервничал.
    Влад был с сыном. Сын на машине Влада ехал следом за «скорой помощью». Сейчас ждал отца в коридоре «приемного покоя». Хирург, узнав, что Влад с сыном, отвел его в сторону и о чем-то стал с ним говорить. Влад разговора не слышал и даже сразу не сообразил, почему говорят не с ним, а с сыном. Вскоре сын вернулся и сообщил:
    – Через час будет операция, тебя определили в пятую палату. За операцию хирургу нужно два с половиной лимона и еще на 500 тыс. нужно купить лекарств, шприцов и бинтов.
    Даже не спросив согласия отца, он продолжил:
    – Я поехал за всем этим, а ты готовься к операции.
    Сын уехал, Влад в рассеянности стоял в коридоре хирургического отделения, не понимая, что ему нужно делать. Он еще был в шоке от сказанного хирургом «ампутировать». Через несколько минут он стал приходить в себя. Он увидел, что стоит в каком-то грязном коридоре с обшарпанными стенами, грязными полами, почуял резкий запах мочи.
    Влад запаниковал. Взятка вызвала к рыжему детине недоверие. «Может, есть еще шанс обойтись без операции, – завертелась в голове мысль, – хирург даже не заикнулся об этом, что ему придется доживать жизнь евнухом?» – мелькнула мысль, но развития не получила.
    Подошла сестра и завела его в пятую палату, указав на свободную кровать. В палате было шесть мест. Пять было занято лежачими больными. В палате спертый запах, у всех лежачих из животов торчат трубки для слива мочи, на полу «утки», рядом сумки с продуктами, бутылки с минеральной водой, неубранная моча на полу – все это вызывало тошноту и отвращение.
    Сестра принесла бритвенный станок:
    – От пупка и ниже, включая мошонку, все волосы начисто нужно сбрить.
    Влад в каком-то бреду начал сбривать волосы над умывальником, что был в палате. Лезвие бритвы было совершенно тупым. Он по нескольку раз намыливал мылом волосы и машинально скреб бритвой.
    Мозг лихорадочно работал. Подсознание говорило: «не верь этому детине, он специально нагнал на тебя страха, чтобы легче выбить взятку».
    Когда дело дошло до мошонки и она от тупой бритвы горела, как будто на нее налили скипидара, Влад начал приходить в сознание, голова прояснилась, он отложил бритвенный станок, быстро оделся, вышел из палаты и стал искать телефон-автомат.

    Влад позвонил своему старинному другу, который, в отличие от Тишкина, действительно знал в городе Всех и Вся, сбивчиво объяснил ему ситуацию.
   – Приапизм, говоришь, ни хрена себе, первый раз слышу о такой заразе, и не опускается?      Ну теперь, Влад, все бабы твои будут, – пошутил друг.
    – Перезвони минут через двадцать, Я что-нибудь придумаю, – сказал он.
    Через двадцать минут он сообщил, что вышел через знакомую на заведующего другоим урологическим отделением и что завтра в пятнадцать нуль-нуль должен быть у него на приеме.
    Шутка друга и появившийся шанс убедиться в неизбежности операции немного успокоили Влада. Приехал сын с лекарствами и шприцами, сказал:
    – Купил почти все, остальное довезу завтра, не хватило денег.
Влад поделился с сыном своими сомнениями и возможностью убедиться в неиз-бежности операции в другом отделении.
    – Смотри, отец, тебе виднее, я бы не стал рисковать.
    Влад дал расписку рыжему детине, что отказывается от операции. На удивление Влада, детина даже не стал возражать по поводу отказа, только промолвил:
    – Зря, теряешь время.
    Сын отвез Влада домой. Еще одну ночь и полдня Влад промучился дома.
    Попав на консультацию в другое урологическое отделение, ничего утешительного Влад не услышал:
   – По всей России есть только один метод лечения этого редкого заболевания – Операция, – «обрадовал» зав. отделением, – повторяю, заболевание очень редкое, в нашем, почти миллионном городе за один-два года происходит один случай. Потеряно время, но можете попробовать старинный метод – Пиявки. В аптеке объяснят, как ими пользоваться. Рекомендую посадить три пиявки по периметру Члена ниже головки, отпадут они сами, вероятность успеха не более 5%, желаю удачи.